О Латыфе Абдулхаевиче Хамиди рассказывают:

• Бибигуль Ахметовна Тулегеновна, народная артистка Казахстана;

• Охан Абдуллаевич Абдуллаев, директор ГУ "РССМШИ для одаренных детей им. К. Байсеитовой";

• Ермек Бекмухамбетович Серкебаев, народный артист Казахстана;

• Мурат Абдулхаевич Каримов, полномочный представитель Республики Татарстан в Казахстане;

• Радик Латыфович Хамиди, сын композитора.

Бибигуль Ахметовна Тулегеновна, народная артистка Казахстана:

"Я было второй исполнительницей знаменитого "Булбула" в 1954 году, на 5 курсе консерватории. Первой это великолепное произведение для колоратурного сопрано исполнила Куляш Байсеитова. Впоследствии я пела "Соловья" очень часто, так как его чистая, технически сложная мелодия полюбилась слушателям. Однажды сам Латыф Абдулхаевич спросил меня, что за дивные пассажи я исполняю. "Да это же ваш "Булбул"!"- воскликнула я. "Представь себе, не узнал свой романс! - засмеялся Л. Хамиди, - В твоем исполнении он стал народной песней".

Отношения мои с Л. Хамиди были сугубо творческими. Он относился ко мне по-отечески. Так, в 1985г. издательство "Молодая гвардия" выпустила книгу о моем творчестве, а Латыф Абдулхаевич написал очень теплое вступление к ней. Еще он мечтал услышать меня в роли Ажар в опере "Абай". И хотя я выучила эту нежную женскую партию, но исполняла ее только в концертном варианте, так как годы мои уже не соответствовали юной героине оперы.

Я уважаю в Л. Хамиди его крупный композиторский талант, позволивший создавать совершенно разноплановые произведения. С детства помню его патриотические хоры, которые создавали у нас жизнелюбивое настроение. Татарин, вложивший душу и мастерство в казахское музыкальное искусство, Хамиди был необычным явлением в своей области. Он создал достаточно романсов для высокого женского голоса с блистательными мелодическими оборотами, что вполне традиционно для татарского пения.

Предпочитающий светлые тона в одежде, щеголеватый, Л. Хамиди единственный раз предстал передо мной в черном костюме и тюбетейке на юбилее М. Тулебаева. Очаровательная супруга Латыфа Абдулхаевича ушла из жизни раньше него. Он пережил ее всего на год".

Охан Абдуллаевич Абдуллаев, директор ГУ "РССМШИ для одаренных детей им. К. Байсеитовой":

"Я общался с Латыфом Хамиди в 70-е годы, работая в аппарате МинПроса. Ко мне в Методсовет обращались многие композиторы, в том числе и Латыф Абдулхаевич. Прежде всего бросалась в глаза его внешность: худощавый, почти хрупкий, одетый в светлые тона, в очках, безупречно чистый и подтянутый, он сразу привлекал внимание своей неповторимостью. Когда же Латыф Абдулхаевич начинал говорить, все невольно прислушивались к его негромкому голосу и неторопливому темпу речи. Даже небольшое заикание не мешало восприятию его слов. А говорил Хамиди остроумно, содержательно, красочно. Я в те годы находился под очарованием его интеллектуальности и врожденной интеллигентности.

Надо сказать, что и в музыке Л. Хамиди был таким же интеллигентом. Его мелодика, гармоническая прозрачность и сдержанность отображали внутреннее состояние. При всем этом у Л. Хамиди было великолепное чувство юмора. Шутил он как-бы невзначай, тонко, и это получалось невероятно смешно.

В последние годы имя Л. Хамиди ушло в тень. Это несправедливо. Этот композитор сделал для культуры Казахстана невероятно много. Например, "Казахский вальс", по сути, второй гимн Казахстана. Его исполняют не только в Средней Азии, но и по всему миру, узнавая о казахах. Недавно М. Мухамедкызы исполнила "Вальс", и это стало явлением в мире вокала. А чудесный романс "Булбул"! Он создал имя К. Байсеитовой и Б. Тулегеновой, и теперь входит в репертуар колоратурных сопрано. Аранжировка кюя "Косалка", выполненная Л. Хамиди - предел блеска и оркестрового великолепия!"

Ермек Бекмухамбетович Серкебаев, народный артист Казахстана:

"Я - современник Латыфа Хамиди. Был первым исполнителем песни "Ак жалмаш", которую композитор аранжировал с напева Мухтара Ауэзова. Пел партию Абая в одноименной опере Л. Хамиди и А. Жубанова. Это была моя дипломная работа. Когда я учился в консерватории им. Курмангазы, Латыф Абдулхаевич преподавал там композицию. Худощавый, маленький, всегда доброжелательный. Безусловно, коронное произведение Л. Хамиди - "Казахский вальс". Его исполняют в Европе, России, Узбекистане, Киргизии. Говорят, он написал этот вальс в Казани, возможно, хотел назвать "Татарским", но судьбе было угодно, чтобы вальс стал принадлежностью Казахстана. Л. Хамиди стал для нас родным человеком, пропитался атмосферой Казахстана. В то же время он его музыка обладает яркой индивидуальностью: она полна красивейшего мелодиста и акварельной прозрачности. Композиции Л. Хамиди полны света, очень запоминающиеся.

Латыф Абдулхаевич был большим шутником и острословом. Как-то раз он застал нас, творческую, но небогатую молодежь, возле Гастронома. Мы пытались наскрести деньги на бутылку славного вина. Хамиди остановился, вник в наше бедственное финансовое положение, стал уточнять, будем ли мы покупать закуску. Мы воспряли духом, заулыбались. Латыф Абдулхаевич улыбнулся в ответ, пожелал нам всего хорошего и…ушел.

Но и мы не упускали случая дружески подтрунить над мастером. Хамиди и Брусиловский были членами худсовета Союза композиторов. Когда они начинали спорить друг с другом, весь худсовет еле удерживался от хохота. Оба композитора от волнения начинали сильно заикаться, и полемика у них выходила юмористической.

Дома у Латыфа Абдулхаевича я был всего один раз, и поразился своеобразию архитектуры этого узкого, вытянутого в высоту двухэтажного особнячка. Было что-то общее между домом и самим Хамиди!"

Мурат Абдулхаевич Каримов, полномочный представитель Республики Татарстан в Казахстане:

"Я, как консул Татарстана, всегда наблюдаю за судьбой своих соплеменников на казахской земле. Латыф-абзы был крупномасштабной фигурой на творческом небосклоне Казахстана. Мне известно, что по окончании Московской консерватории, Л. Хамиди заехал в Казань и появился в Министерстве культуры, зондируя возможность работы в родном краю. Чиновник, которому Хамиди обратился, выказал чванливое пренебрежение, и композитор уехал в Казахстан окончательно и бесповоротно. Татарстан в тот день потерял крупного музыканта. А ведь "Казахский вальс" мог быть "Татарским"! Размышляя о даровании Л. Хамиди, я прихожу к выводу, что если бы Латыф-абзы был представителем большой нации, он был бы широко известен в мире. Вы только представьте, что этот композитор писал специфическую казахскую музыку, не будучи генетически казахом! Хамиди - личность экстраординарная. Лучшие его произведения выдержали испытания временем и звучат повсюду больше полувека. Если музыка не умирает, переходя из поколения в поколение, она - вечная.

Мы с Латыфом-абзы были в приятельских отношениях. Иногда я заходил в его дом попить чаю (это был удивительной формы двухэтажный, узкий домик) и поделиться свежими анекдотами.

Как многие выдающиеся люди, Л. Хамиди был очень прост и весьма коммуникабелен. Отличался честностью и внутренним достоинством. Никогда себя не подчеркивал. Судите сами: любой творческий человек стремится работать сам, не терпит ограничений или чужого вмешательства. А Л. Хамиди мог спокойно работать в соавторстве. Утверждал, что месяцы, проведенные в совместном сочинении оперы с А. Жубановым - самое счастливое время в его жизни.

Вторая супруга Л. Хамиди была прекрасным врачом-инфекционистом. Отношения у них были великолепные, взаимно уважительные. Дружила семья Хамиди с семьями Б. Ерзаковича, А. Жубанова, М. Тулебаева, М. Ауэзова, братьями Абдуллиными. Деятельным и любознательным до конца своих дней оставался Латыф-абзы, большой интернационалист, уникальный человек, преданный Казахстану музыкант".

Радик Латыфович Хамиди, сын композитора:

"Отец прожил с моей матерью 15 лет, после чего родители разошлись. Я был достаточно взрослым, чтобы проникнуться ситуацией и никого не обвинять. Тем более, что второй брак отца и матери не помешал нашему общению. Отец показал мне новую избранницу, Джамал, фронтового врача, строгую, подтянутую женщину. Я видел, что им хорошо вместе. И до самых последних дней отца я был желанным человеком в его новой семье.

После 60-х годов отец посвятил себя педагогической деятельности. Он заведовал секцией молодежного и детского творчества, часто выезжал по областям с музыковедческими лекциями, активно вел переписку как с организациями, так и со своими поклонниками. Аккуратно отвечал на любое письмо, даже меня просил помогать, чем приохотил к журналистской деятельности.

У отца было три основных увлечения: кинокамера с фотоаппаратом, магнитофон и работа на земле. Когда мы жили за Центральным стадионом, у нас был очень забавный дом, точнее, полдома. Сосед наш, на которого был рассчитан совместный проект особняка, не смог построить свою половину. Так и стояла наша часть, узкая, незаконченная. А на домашнем участке отец выращивал все, и сад, и цветы, и овощи. Земля его манила, давала силу и бодрость.
Еще отец был юмористом великолепным. Все его фразы имели то намек, то игру слов, то второй, забавный смысл. Он называл это смехотерапия. Возможно, благодаря такой искрометности, до 77 лет отец был свеж лицом, неугомонен, юношески восприимчив.

Похороны отца всколыхнули не только музыкальную общественность. Множество народа прощалось с ним в Казахском драмтеатре, оркестр исполнял его произведения. Республика с большим почтением отдала дань последнего уважения своему сыну-татарину.

800 кг рукописей и документов я передал в библиотеку консерватории, госархив. Ордена и личные вещи предоставил музею. Но квартиру отца почему-то так и не превратили в его музей. Возможно, это упущение удастся разрешить в ближайшее время. В моем доме несколько полок заполнены сувенирами от заводов, фабрик, учреждений, где побывал Л. Хамиди с концертами.

Сам я имею военную специальность, внук Л. Хамиди - коммерсант, представитель иностранной фирмы в Казахстане. От отца оба унаследовали страсть к журналистике, великую аккуратность к людям и делам и, разумеется, музыкальную восприимчивость".